Тот же, кто отказывается понять смысл храмового обряда, обманывает себя втройне.

Во-первых, он обманывает себя, полагая, что он сам "перерос" коленопреклоненную "толпу".

Во-вторых, обманывает себя тем, что он-де не нуждается в этих внешних формах и костылях для своей молитвы - ибо и дома и своими словами он скорее всего не молится.

В-третьих, потому, что уверяет, будто "Бог у него в душе" (интересно, как Он туда попал, если эта душа никогда в молитве и не приглашала Господа войти, а без просьбы входят только воры?).

...

Бог (по крайней мере такой, в какого верят христиане) не может взломать душу. Но согласие души есть не больше чем отпирание замка. Затем в открывшуюся дверь надо внести то, что было за порогом: онтологически реальную, энергийную мощь Божества. То, что не подлежит коррозии и что может дать человеку не "идею бессмертия" или "идею добра", но само бессмертие. От человека же ожидается умение принять этот дар. Оттого в храм христианин идет не ради того, чтобы что-то свое принести Творцу (молиться можно и дома), а для того, чтобы принять там то, что человек не может изготовить сам в своем домашнем обиходе: "здесь Вечное становится ядомым" (Рильке).

...

 Доказал ли я тем самым, что надо ходить в храм и именно в храм православный? Нет, конечно. Моей задачей было не доказать, а объяснить: объяснить, почему христиане делают то, что делают. В религии есть много недоказуемого, но нет в ней ничего бессмысленного. Обряд, догмат, пустой для постороннего взгляда, все же смыслонаполнен для того, кто живет внутри традиции...